кировкосмопоиск

Отчет об экспедиции по обследованию территории лесного массива с архаичными формами ландшафтов как части поисковых работ по исследованию феномена реликтового гоминида в Кировской области  

Теоретическое обоснование – первая исследовательская группа «Киров-Космопоиска» продолжает искать свидетельства существования реликтового гоминида, основываясь на предположении, что «снежный человек» приобщен к ископаемым формам рельефа, оставшимся в области с периода последних (четвертичных) оледенений. Например, в Верхошижемском районе области есть остатки реликтовых дюн эолового происхождения, образовавшихся, по-видимому, в перигляциальных зонах отступающих ледников около 40 – 20 тыс. лет назад.    

маршрут движения - желтая точка место ночевки

        Исследуемый район – практически точный географический центр области, расположенный между пп. Оричи и Стрижи, вблизи объекта Киров 200, в долине реки Снегирёвки.                      

  Концепция экспедиции состояла в оценке животного мира района исследования, поиске интересных объектов природы, получении информации о проводимых лесозаготовках, поиске маркеров, обычно приписываемых деятельности «снежного человека», исследовании возвышенностей (дюн), обозначенных на картографических материалах. Наиболее эффективным методом поиска является пересечение района вне дорог. Однако особенности района не позволяют передвигаться вне дорог и просек в летнее время из-за сильно заболоченности местности и единственным вариантом является использование лыж в зимнее время.                        

Общая протяженность маршрута составила 15 км. Нитка маршрута – д. Усовы – ур. Мыс – возвышенности – Киров -200. Время проведения 14-15 января 2012 года. Температура воздуха минус 2-3 0 С.

О сложности запланированной экспедиции стало ясно с первых шагов по не примятому снегу под пологом леса. На поле или другой открытой территории сейчас появляется ледяной наст, а вот в лесу его нет по определению и рыхлый снег позволяет проваливаться лыжам местами на 30-40 см. Отойдя от д. Усовы всего на 2 км и едва зайдя в лес, мы обнаружили следы волков.

Зимой эти хищники протаптывают характерные глубокие тропки, к марту превращающиеся в траншеи, протаявшие до земли. В области становится все больше заброшенных территорий и все меньше хороших охотников для контроля этого зверя. Наличие волков четко указывает на отсутствие охотников в данном районе. Зимой в лес ездят, видимо, только лесорубы, да и то, за весь путь мы увидели только одну делянку и не нашли ни одной лесовозной дороги, что дает повод думать об относительной нетронутости (на сегодняшний день) леса. Лыжни охотников появляются только за рекой Снигиревкой, в непосредственных окрестностях Кирова-200.

Касательно встречи с волчьими следами произошло следующее. Подходя к лесу, мы обсуждали: - А в таком крупном лесном массиве наверняка есть волки? - Да, наверное, есть, вопрос в том сколько… И  свежие следы волков были обнаружены через 300  м!

Следующий сюрприз ждал нас через пару километров – на заболоченной местности мы обнаружили несколько  деревьев липы с ярко красной пылью на коре. 

Эффект был такой что по виду нижнюю часть ствола можно было с уверенностью принять за сосну. Однако крона ясно указывала на лиственную породу.

Такое за многолетнюю практику походов по территории области мы обнаружили впервые. Любопытна оказалась и сама местность. Заболоченная территория и в условиях зимы была крайне трудно преодолима. Имеющиеся выходы грунтовых вод вытапливали над собой снег и создавали подобие глубоких рытвин.

Разница в высоте между верхом снегового покрова (а снег лежал на прошлогодней болотной траве и кустарниках) и уровнем оттаявшего грунта составлял в некоторых местах 1 – 1,3 метра. Если добавить к этому также большое количество поваленных деревьев, вывороченных пней, деревьев с низкими ветвями, то становится ясно, что поход представлял из себя, по большей части, борьбу с окружающим лесом. Нам казалось, что лес неравнодушен, что он чувствует наши сомнения, страхи и раздражение и мгновенно отвечает на них, подсовывая под лыжи скользкие ветки для падения, показывая волчьи следы, гася надежду на легкую дорогу окружающим темным бесконечным частоколом молодых березок и елочек, сплетенных в ловчую сеть. Скорость движения по замеру навигатора составляла всего 1-2 км/час. Заколдованный лес как будто не хотел нас пускать в свою «святая святых», всячески сопротивлялся нашему движению вглубь. На таких болотах, исполосованных глубокими «колеями» родников, даже следы лосей проходили, в основном, по возвышенным участкам. Некоторое время было удобно идти по лосиному следу, однако наш маршрут был явно безрассуднее – лось ходил вдоль канав и ям, а мы их вынуждены были форсировать.

Планы на то, чтобы встать на ночевку засветло, сорвались, когда до возвышенностей было еще порядка 2 км, а короткий зимний день подошел к концу. Уже в сумерках мы вырвались на первую возвышенность к первым соснам, олицетворяющим надежду на облегчение, которые после болотных низкорослых берез показались настоящими великанами.

Возвышенность представляла из себя типичную дюну, скорее всего ветрового – эолового происхождения. Перед следующими возвышенностями, преодолев очередное болотце мы крутанулись на 180 градусов и вышли к нему же. Только вовремя проведенная сверка с компасом и навигатором позволила избежать ошибки и повернуть в нужном направлении. К счастью, уже в сгущавшейся темноте мы выскочили на недавний след от снегохода и по нему вышли на довольно накатанную снегоходную трассу. Поднимаясь на возвышенности, поросшей сосновым лесом и радуясь тверди под ногами, в темноте мы прошли мимо характерного маркера присутствия «снежного человека» – нескольких перекрещенных стволов маленьких сосен сложенных в сооружение, отдаленно напоминающее «противотанкового ежа». Примечательно, что прозрачный сосновый бор был практически лишен подлеска и абсолютно ясно, что кто-то намеренно стащил в одно место несколько таких жердей и установил их. В голове отчетливо сформировалась мысль: «Ура, нашли классический маркер! Обязательно сейчас сфотографируем!». Но по какой то причине мы прошли мимо, не сделав не одного снимка. Возможно, виной всему была тривиальная усталость после пятичасовой прогулки по засыпанным снегом верховым болотам. Куртка к тому времени явственно сочилась потом снаружи и увеличивала вес снаряжения, да и подъем из болота на возвышенности тоже отобрал силы. Но все равно, встретив такой интересный объект, даже не сфотографировать его – это сложно мне объяснить даже самому себе! Так или иначе, но выбравшись вскоре на укатанную трассу мы резко увеличили скорость хода до 5-6 км/час и уже в глубокой темноте встали на ночевку у подножия одной из дюн.

Дюны оказались относительно невелики и не все имели классическую серповидную форму, но после болота они показались нам огромными барханами. Разведя костер и приступив к приготовлению пищи, мы опять (который раз за день) услышали отчетливый собачий лай. Причем расстояние от д. Усовы было около 5 км. От д. Камешницы 4,5 км, а от Кирова-200 - 3,5 км. На моей памяти, в глухом лесном массиве, мне приходилось слышать собачий лай на расстоянии не больше 400 метров, на открытой местности максимум 1,5 км. На чтобы больше чем 3-4 км! Да в зимнем сосновом бору! Такого ни разу не было за мой охотничий стаж с 1994 года! Конечно, можно предположить что собаки сами приблизились, пошли, допустим, погулять глухой ночью… Но! В некоторый моменты, уже сидя у костра в тишине соснового леса я отчетливо слышал звук проходящего поезда, по опыту я бы оценил расстояние до него максимум в 4 км и то на открытой местности. От места ночевки до железной дороги было по самому короткому пути не ближе 8 км! К этому только остается добавить, что несколько раз мы слышали проезжающие по трассе автомашины. Трасса находилась на расстоянии 6 км! И это при условии низкой облачности, пропархивающего снега и густого заснеженного леса. Звуковые миражи?

У костра мы сидели, закрывшись со стороны ветра экраном из растянутого на стволе дерева пончо. За таким укрытием, да у хорошего костра вполне можно сидеть без куртки. Странности экспедиции не покидали нас и тут. Едва разложив горячий суп по тарелкам, мы по сложившемуся обычаю (сложившемуся исходя их многолетней практики походной жизни), решили принести жертву духам места ночевки. Из наиболее ценного повседневного скарба мы давно выбрали водку, которую и носим при себе (100 грамм) исключительно в ритуальных целях. Так вот, именно в момент принесения жертвы – вылития водки на теплый пепел,  моя тарелка горячего супа, остывавшая на сугробе, буквально соскочила мне на ногу. К счастью кипяток выплеснулся на сапог и я не обварился. Но произошло это буквально единовременно! Совпадение? Возможно. Но после этого ни собачьего лая, ни шума поезда или машин мы больше не слышали. Ночь прошла спокойно, было тепло, и проснувшись затемно, мы быстро собрались и с рассветом двинулись в путь. По снегоходной трассе мы нас хорошей скоростью, любуясь красотами зимнего леса, докатились до реки Снегиревки.

Благополучно её форсировав, мы вышли уже на настоящую прогулочную лыжню в окрестностях Кирова-200 и по ней благополучно добрались до места встречи с нашим товарищем.

  К слову сказать, Киров-200 это целый военный город, обнесенный железобетонным забором. Когда-то там создавался огромный комплекс по разработке и производству биологического оружия массового поражения. Сейчас большая часть территории уже разрушена и заброшена, но несколько жилых пятиэтажек и их жильцы стойко борются с наступающим по всем фронтам временем запустения. На прогулочной лыжной трассе в его окрестностях мы встретили наряженную новогоднюю елку и пожелание всем «доброго здоровья» выведенное старательной детской рукой.    

Выводы:

1.      Очередной раз подтверждается, что самые любопытные находки можно обнаружить, только если двигаться вне нахоженных дорог.

2.      Район поиска (особенно лесной массив на правом берегу реки Снегиревки) практически не затронут человеческой деятельностью. За путь длинной в 10 км не встретилось не одного следа охотничьих лыж, при обилии следов зайца, лося.

3.      Найден (но по не объяснимой причине не зафотографирован) маркер, приписываемый деятельности снежного человека.

4.       Возвышенности, расположенные в центре массива сложены песками и возможно имеют эоловое происхождение. Но дюны не ярко выражены и сильно эродированы.

5.      Во время движения по заболоченной местности и на месте ночевки имели место трудно объяснимые случаи звуковых миражей.      

Описание снаряжения и способа устройства ночевки.  

Принимая во внимание активный способ передвижения, а также зимние условия, участники экспедиции были одеты в нательно термобелье и флисовые кофты, поверх были надеты зимние куртки. Теромбелье, рассчитанное на большие физические нагрузки эффективно отводило от тела влагу, а флисовая одежда даже под сырой верхней курткой не давала замерзнуть. Лыжи использовались обычные – старые, без мазей и специальных покрытий (чистое дерево).  При использовании лыжных ботинок для посиделок у костра использовалась вторая пара обуви – зимние сапоги с галошей из пены. На ходу лыжные ботинки закрывались чехлами из оторванных рукавов б/у куртки. Из таких импровизированных чехлов выставлялись только самые кончики ботинок, необходимые для зажима в крепления. Наличие резинок на рукавах куртки и прочный многослойный материал не позволили ногам в ботинках замерзнуть или промокнуть.   Устройство ночлега Для ночевки использовалась палатка «Эдельвейс-2» фирмы «Нова тур». Спальник пуховой (комфорт минус 5) и спальник холофайбер (комфорт плюс 5), состегнутые в «спарку». Коврики туристические 1,5 см. Расположение пухового спальника сверху, а холофайберового снизу позволяют двум людям вполне комфортно ночевать в тентовой палатке малого объема до минус 6 и отсутствии сильного ветра без использования отопительных устройств. Обувь и одежда сушилась у костра. На ночь в ботинки и сапоги плотно набивались сухие газеты, которые забирали влагу на себя. Газеты также использовались в качестве прокладки между коврами и спальником для впитывания конденсата. Конденсат, образовавшийся в палатке, замерзает через двадцать минут после ее покидания и увеличивает массу палатки на 200 гр.